Знаешь, что теперь самое гадкое?
Она наваляла мне столько дерьма, что я теперь не могу даже вспомнить ничего хорошего.
А ведь хорошее было. Нам было весело. Я ее любила. Господи, как же я ее любила.
Но теперь на каждую малейшую мелочь, боги, даже убирая в собственной квартире, я вспоминаю ее - и это опять дерьмо.
Меня передергивает от имен собственных, начинающихся с О.
Это... очень жалко.
Хотелось бы избавиться от подобных эмоций.
Все же, по части черствости и безразличия она потрясающий человек.
Она наваляла мне столько дерьма, что я теперь не могу даже вспомнить ничего хорошего.
А ведь хорошее было. Нам было весело. Я ее любила. Господи, как же я ее любила.
Но теперь на каждую малейшую мелочь, боги, даже убирая в собственной квартире, я вспоминаю ее - и это опять дерьмо.
Меня передергивает от имен собственных, начинающихся с О.
Это... очень жалко.
Хотелось бы избавиться от подобных эмоций.
Все же, по части черствости и безразличия она потрясающий человек.