Набрано, блядь, с телефона.
Что-то из того 'укуренного'.

Когда дни перестанут становиться короче, а ты успокоишься и вернешься ко мне, я заплету короткие кривые косички из крашеных волос с отросшими корнями, и буду рассказывать то, что ты хочешь услышать.
Я не собираюсь любить тебя так, как раньше, ты не намерен любить меня вообще. Просто держать рядом - тебе достаточно, а мне довольно удобно.
Когда дни перестанут становиться длиннее, я одену белый сарафан и накрашу губы неестественным красным цветом. Сяду на берегу, свесив ноги в мутную воду, и буду вышивать тебе платочек частыми крестиками, напевая под нос детские песенки.
А ты пиши мне письма мелким почерком. Обо всем на свете. О том, как шепчутся мошки над твоей головой. О том, как поют ракушки у моря. О том, как садится луна на твоей половине мира.
А в конверт вложи веточку сухих фиолетовых орхидей, пропитанных запахом твоей табакерки.
Я шутливо натяну на нос твои очки в роговой оправе и, глядя поверх стекол, буду раскладывать на коленях твои листки бумаги, разглаживать их по шершавым складочкам.
А за моей спиной маленькие пластиковые часики будут отсчитывать время - тик-так. Они уже целую вечность отсчитывают капли моего спокойного безумия.
Когда дни перестанут становиться вообще, ты умрешь, а я так и останусь умиротворенно читать твои письма. Которые даже не мне были написаны - ты всегда любил только себя.
Пусть. Я ведь люблю себя за нас двоих.