сидим, значит, с бро, ждем, пока серийка подгрузится. открываю я такой свою ленту и мы тупо скисли. то "завоюй девушку, прижми к стенке или потеряешь" то "если никого вокруг и тихо, свобода это или одиночество" тьфу. прокручиваю дальше. Мине смачно жамкает жопан Кисе. и в один голос такие "оооооо"
знаешь, мне кажется, что окружить себя любимым со всех сторон, во всех аспектах своей жизни - и есть достойная цель. любимые города, любимые места, любимые книги в любимой комнате, любимая музыка, любимые люди.
нет ничего прекраснее способности чисто и искренне любить что-либо.
в моем борделе пополнение! для меня новость, что здесь не остались только мертвые шлюхи! товарищ Ватная Душа, располагайтесь, гость дарагой. удивительно, но приятно.
и груди их были затянуты в низкие корсеты, почти вываливаясь, а пышные юбки задраны, демонстрируя кружевные панталоны, а порой даже и ленточку от чулок, совершенно не оставляя места воображению.
воображение. то, что волнует больше всего, то, что будоражит и разгоняет кровь. открывать все полностью, показывать демонстративно - это все не интересно.
откровенность должна быть долгожданной. от этого она гораздо острее даже самыми малыми своими гранями. и интимной в акте доверия.
этот фик плохо закончился. я расстроилась, расплакалась и пошла искать, кому бы пожаловаться.
в итоге, во втором часу ночи, меня успокаивали двое пацанов, в лицах непонятно откуда всплывшего Няка и поджидавшего Окселя, потому что у меня плохо закончилась гейская порнушка. второй даже сам вызвался послушать сюжет. хехе.
Я никогда не причислял себя к ханжам или моралистам, что было бы весьма странно для демона, однако эти размалеванные особы,отвратительные в своей порочности, едва ли могли вызывать у меня какое-либо чувство, кроме презрения. Не любил я и девственниц-зануд, навевающих тоску своей постной миной. Да и вообще, как оказалось, у меня был весьма странный вкус: мне нравились маленькие упрямые мальчики.
— Я ненавижу его, — с неожиданной злостью выплюнул Алан. — Ненавидишь, но все равно пытаешься защищать, — усмехнулся я. — А ты любишь, но все равно предашь.
дворецкий все же навсегда остается моим самым любимым и самым сокровенным. много прошло через мои руки фандомов, много пейрингов. но такой нежной любви и глупого восторга больше ничто не вызывает.
@настроение:
хочу, хочу заново грызть канон. и вообще, хочу эту мангу в бумаге тт
я привыкла считать себя излишне капризной и избалованной. переборчива в еде, переборчива в интересах, иногда переборчива даже в людях.
но все перекрывается, пока такие мелочи, как любимые герои и любимая музыка, способны делать меня безукоризненно счастливой. когда я с упоением собираю цветы для любимых людей, я чувствую себя безупречно чистой.
я переехала, но отсюда все равно слышно шум проезжающих на левобережной жд поездов. и это так прекрасно. я любила этот звук еще в 17 лет. потому что его слышно лишь глубокой ночью, когда город спит, когда он будто мягкий от своей расслабленности в отсутствие людей. когда он плавно-тихий. в этом звуке есть нотка запретного, ведь я давно должна спать и есть в нем что-то такое привычно-сокровенное. как когда стараешься не спать на 15 минут дольше, потому что ждешь возвращение папы с работы. и выпрыгивпешь к нему на минутку поздороваться, пока мама не начнет ругаться, почему ты все еще не спишь.
этот звук для меня бесконечно уютный,,разливает в груди легкое пушистое тепло.
я все так же, как и пять лет назад, засиделась, взахлеб читая, и он будто напоминает мне о том, что пора бы вернуться в реальность.
ничто того не предвещало, а Оксель взял да и кинул мне свою фотку. так что теперь я не знаю, как его зовут, зато знаю, как он выглядит. збс. БЛЯДАЭТОЖНОВОСТЬВЕКА!!1
мать сегодня сказала, что я никогда не выйду замуж. потому что когда мне пишут "Привет, я Саид из Египта" - это слишком скучно. а вот "здрасте, покажите сисечки!" и полгода, не зная о человеке ровным счетом ничего - это да, это по мне.
примерно раз в год у меня идет обострение и я дико хочу хороших фотографий. особенно когда в ленте мелькает их столько таких запредельно классных. не удивительно, ведь меня окружает столько прекрасных как внутренне, так и внешне, людей.
как и сейчас, но сейчас я на них буду совсем не красива, да и все равно у меня нет идей, чтоб сделать их интересными.
я такая серо одинаковая. и так одинаково не красива.
Всё в этом мире заточено под вас, всё для вашего удобства. Нам же приходится лишь подчиняться — ради нас не переиграют.
Мы разобщены, мы не знаем друг друга, и главное — мы не понимаем, что нас большинство. Вам удалось убедить нас, что жить по-вашему — это нормально, а мы — странные извращенцы. Если бы мы только знали. Если бы мы только знали, как вас на самом деле мало. Если бы мы только знали, как вас на самом деле мало, и что вся власть наша — только протяни руку и возьми — мы бы тогда протянули и взяли, и всё бы тогда стало по-другому. О, всё бы стало по-другому.
Нас много. Мы этого не знаем, но нас очень много, и мы не одиноки. Мы — дети и родители, жёны и мужья, друзья и подруги. И ещё я хочу вам сказать: я, может, простил бы вам свои муки, но вряд ли прощу муки своих детей. Они ведь тоже обречены жить по-вашему, и им это не легче, чем нам, взрослым.
Остаётся ждать. Постепенно, я надеюсь, мы поймём, как вас мало, и сбросим с себя это наваждение. Это не скоро случится, но я подожду. Я терпеливо подожду.
Я не виню никого из вас в отдельности. Наверное, вы искренне верите, что вы и есть норма. Но из этой вашей уверенности, которую вы и нам внушили, вырастает наше угнетение. Я не виню никого из вас в отдельности. Но я ненавижу вас всех вместе.