Вот хочу я с ним общаться - меня к нему влечет. И пусть это будет сексуальный интерес - пусть. Так даже интереснее. Хотеть физически, не хотеть морально и просто развлекаться. Ееей. О да, детка, он все такой же придурок и душечка.
Когда я, читая все эти реплики, на определенных местах начинаю улыбаться чисто по-Мукуровски - это начинает настораживать. Именно так я ощущаю его улыбку. Именно с такими эмоциональными оттенками она тянет мои губы. Я начинаю опасаться за собственное псих. здоровье. Быть влюбленной в героя - это диагноз.
Фактически, люди, для которых всегда открыта? 4 пункта. Конечно же, моя самая родная, которой в асе почти не бывает. Как минимум, мы там никогда не общаемся. Любимый. Как же. В любом случае всегда есть. Моя волшебная головная боль, мной самостоятельно выбранная и которую я ни на что не поменяю. И некто абсолютно внезапный и неожиданный. Подборка делалась за один просмотр списка - соответственно, самая верная. С ума сойти.
Набрал и все стер =_= Придумалось летом. Начало писаться осенью. Забилось и нашлось позавчера. Ночью дописалось. Очень-очень хотела это. Очередное бессюжетное.
текст Солнце печально осмотрело небо и пошло топиться в ближайшей речке. Облака злобно похихикали и продолжили вяло играть в покер. Время забило на всех и село нервно курить, запивая терпким джином. Я вожу пальцем по ободку рельефного бокала на высокой ножке, хрусталь тихо скрипит под легкими прикосновениями. Сижу на подоконнике и смиренно принимаю нежно-ласкающие пощечины от ветра, лишь изредка натягивая края длинной светло-серой рубашки на обнаженные бедра. Серебряное колечко, прикованное к моей шее цепочкой, жалобно звенит, не желая вертеться в левой ладони. Но кого волнует его мнение?
Я помню, все еще помню длинные, такие нехарактерные для парня, пальцы, измазанные в густую голубую краску, неуловимо скользящие по моей ноге. Шрам в тринадцать сантиметров. Гребаный шрам в тринадцать сантиметров. Все, что тебе от меня было нужно. Тонкая полоска гладкой кожи с рваными кривыми стенками. Мягкими подушечками пальцев проводишь вверх, оставляя неравномерно массу краски на поврежденной впадинке шрама. Расширяющийся снизу вверх стрелкой. Перепачканные в голубое ноги и руки. Ее едко-сладкий навязчивый запах. Улыбки на губах, дрожащих в прерывистом дыхании. Нервный тик. Всегда в одной и той же точке. Истерично бьющийся в припадке маленький узелок, напоминающий о дефекте.
Пасьянсы посмотрели на меня с недоумением, пожали плечами и вежливо намекнули, что я окончательно сошла с ума. Сердцу, кажется, надоела моя кровь. Оно ее пропускает через раз и давится вязкими сгустками, нехотя подстраивая вены под размеры алых комков. Солнце утопилось в ближайшей речке, всплыло на другой стороне света и магнитом прилипло к куску неба в моем окне. Оно вернулось, а ты ушел. Зато остались голубые разводы по неравномерным стенкам шрама.
16 лет назад, в 1994 году, ушел из жизни кумир миллионов. Курт. Несмотря на то, что уже прошла чья-то маленькая жизнь, Вас помнят. И любят.
Я невероятно люблю фотки, на которых он с малой вместе. Только на них он выглядит действительно счастливым и радуется - глазами радуется, не только улыбкой.
Блядь, впечатлительность и шаткая психика - бешеный коктейль. Я сейчас ухожу, так что не смогу поддержать два крайне важных разговора, отрывками обращаюсь здесь. Грина... Грина. Я прочла твой ответ - да. Отвечу позже. Пока просто да. Люблю тебя. И крайне, нереально рада, что разговор прошел гораздо легче, чем с Тэн и уж точно легче, чем с Риткой.
Ми! Солнце мое. Просто... Блядь. Я с тобой. Я не знаю, что говорить, фраза эта уже затерлась и приелась ,потеряла силу, но слова - такие слова. Держись.
Где ты - вопрос в тему, но я знаю, где и засим задавать его глупо... И знаю, что не можешь сейчас. Не переживай. Просто... Ты мне так нужна. Чтоб ты знала. Никому ведь кроме тебя не расскажу. Анку просто напрягать именно этим не хочу, а ты все знаешь. Спасибо, Свет. Просто спасибо, что ты со мной.
Знаешь, у меня же всю жизнь были такие проблемы. Пока не появились те чисто мои люди. Еще когда я была в пятом классе, я дружила с двумя девочками со двора. Она были младше меня года на три. Мы прыгали в резинки и классики. У них была старшая сестра, которая меня не любила. Потому что малышки начали уделять мне больше внимания и мной восхищаться. Что понятно, ибо я, каг бэ, была старше. Сейчас они все трое похожи на гламурных блядей, но не это суть. Факт в том, что ко мне всегда кого-то ревновали. А меня - никогда.
Не, конечно, я бы не слушал то, что мне не нравится. У меня период просто такой какой-то попсовый. Но блин, тяжелые нотки на электрушке были как глоток чистого воздуха после кубометров табачного дыма >>
Случайно - совершенно случайно - находить слова, посвященные тебе, написанные сто лет назад с уверенностью, что ты не увидишь. Осознаю, что по имени меня называет один-единственный человек. Но в силу того, что произнесено оно было не так, как обычно, я сомневаюсь. Мало ли, я не единственная такая. Комменты закрыты, уточнить не могу. Наверное, мне сейчас сильно нужны эти слова. Наверное. Сейчас. С другой стороны, произнесены они были давно, до сегодня могли потерять силу. Я схожу с ума. Я хочу слишком много.
Я буду себе тихо раздражаться и ничего ей не скажу. Ну да.
Уилл, вот объясни мне. Как у нас так получается, что мы находим себе неэмоциональных людей? Вернее, вполне себе эмоциональных. Пиздец каких эмоциональных. Только нифига не дающих этим эмоциям выхода. И бесятся жеж именно из-за этого.
Родная моя, хорошая, маленькая глупая девочка, сидела бы себе в норке, поднимая время от времени трубку - была бы спокойна. Пойдем нажремся - не пройдет. Правда, круто? Закрываться, закрываться, не тянуть слабые ручонки, не цепляться за чужую одежду - так крепко, что кусочки в пальцах остаются, когда уходят. Выкидывала бы эти гребаные кусочки. Я же тебе говорила, я же тебя учила, ты же знаешь, знаешь ведь. Ножничками, связи-то эти. Те, которые не в голове, которые тянут.
А я не можу жити без тебе Навіщо мені сонце і небо Навіщо всі слова про кохання Якщо для тебе я не остання. А я не вмію жити без тебе Навіщо мені сонце і небо...
Все же, у нас много хороших исполнителей. Было. Пока на русском не начали петь.
А я не могу жить без тебя Зачем мне солнце и небо Зачем все слова про любовь, Если я для тебя не последняя. А я не умею жить без тебя...
О боги, как же этот волшебный человек меня бесит. Уйма энергии уходит на то, чтоб просто не начать на него материться. Просто так. Не, Вильям, мы же до такого не опустимся. Надо витиевато и пафосно. Но блядь, когда я просто назвала его злоебучим троллем - вот правда, на душе прям посветлело. Без лишней витиеватости и пафоса. Но ведь сработало! Отъебался же. Однофамилец. Волшебный однофамилец. Брат/муж/дедушка, блядь. *сплюнул*
Сашенька, ты для меня навсегда останешься по фамилии, да. Вот правда, вкус собственной (любимой, между прочим) фамилии, приправленый толикой презрения и вызова - восхитителен.
Не, на самом деле, я про него обычно и не помню. Пока доебываться не начнет. Мол, староста, вся хуйня.
Ты знаешь... я по тебе скучаю. Вот ведь не подумала бы. Воистину, ценить начинаем опосля. Ну да не столь существенно. Я к тебе так привыкла. Так странно. Теперь немного пусто. Дергаюсь, когда телефон звонит. Нервное, знаю.
Я знаю, мы это переживем. Вот только сейчас переживаем =)